Chloe Moretz
Имя: Emily Ann Kramer | Эмили Энн Крамер [ Мел / Мили / Эм ]
Возраст (дата рождения): 21 год, 20 марта 1993
Профессия: Ветеринар; студентка
Место проживания: центр Филадельфии
Место рождения: Филадельфия
Семья:
Биография:
Минута воспоминаний - самая длинная, ведь в ней умещаются годы...
- - -
Lara Fabian – Je t'aime encore
Стены светлые, годы в себя впитавшие, безмолвные свидетели громких да тихих слов и действий. Стены узорами разрисованные, воспоминаниями детскими крещеными да смехом, радостью и первыми впечатлениями наполненные. Как много лет своей жизни она провела в этой комнате с окнами на восток, небом любуюсь и солнцу радуюсь. Пока не сбежала, как от старой, няньки в шумный мир. Няни помнящей, как в марте, двадцатого, она родилась. Третья дочь, две старшие сестрёнки и все погодки. Похожие и разные одновременно, в рюшах, бантах и платьях. Взгляды ясные, радостные. Её детство было таким же безмятежным, полное попыток познать мир, который она только узнавала. Её детство было самым обычным и воспоминания о самых ранних его годах не отпечатались в памяти. Как и все дети она познавала мир, учиталась говорить, ходить, тянула свои ручки к тому, что не надо и обижалась, если запрещали что-то трогать. Родители всегда стремились сделать так, чтобы мы не чувствовали в чём-то не достатка, будь то их внимание или комфорт. Любимые и дорогие родители, мать, которая всегда дома, которая готова выслушать да отец, владелец автосалона, совмещающий работу, сёстры родные и дорогие, сколько игр и воспоминаний объединяет. С улыбкой вспоминаешь. Ты маленький светловолосый ангелочек, который испачкал платье подобрав бездомного щенка. Вы с ним до смешного похожи, у вас обоих просящие глазы, надежды полные. Ну как тебе отказать? Ты превращаешь дом в зоопарк, бездомные кошки, бездомные собаки, вот этой надо вылечить лапу, а этому хвост. Мамочка, мама, а у ласточки сломано крылышко, я ведь должна ей помочь. Ты посещаешь ветеринарную клинику чаще, чем обычного врача, тебя там знают и с улыбкой приветствуют. Родители уговаривают, родители объясняют, что всех не вылечишь, что всем новый дом не найдешь, а ты не хочешь бросать, ты хочешь хотя бы попробовать. Добросердечная, не исправить и не изменить. Школьные годы чудесные отвлекают немного, заставляют направить силы и на иное. Книги, лица новые да знания, а мать настоящую хозяйку вырастить пытается домоводством увлекая. Годы бегут с собой увлекая и...
Хорошо, когда есть что вспомнить, а еще лучше, когда нечего забыть.
Эльчин Сафарли "Мне тебя обещали."
Изменения в древо семьи с собой принося. Имена новые, люди незнакомые, родными становятся постепенно или не становятся. Причины? Причины не известны, последствия время покажет. С улыбкой встречала каждого, надеясь на лучшее и лучшее видеть пытаясь. Разные, р-а-з-н-о-е отношение, как будто линии пути отличаются. И в доме мелодия меняется, семейные ужины голосами наполненные, школа слухами полнится, новые родственники... Да нет, ничего плохого не сделали, просто нужно время мосты навести и ты пытаешься, в перерывах между учебой, уроками матери и помощи всем и вся. Ты даже пока не понимаешь рада ты им или нет. Четверо, между собой тоже никак не связанные. И вот уже шесть сестер и один брат, мозаика вроде бы должна сложиться да почему-то пазлы последние где-то теряются, надо срочно найти. Школьные годы мимо пролетающие, экзамены, экзамены, экзамены. Мысли птицами слетаются и разлетаются, но решение готово давно и медицинское образование не так уж и плохо. Учёба с практикой смешанная, а про клубы как-то забывается. Дома всё семейные отношения строятся, каждая нить такая разная, что попробуй сплетни из всех единый узор, но вы пытаетесь или нет? И что же в итоге получается? Ты ведь рада им всем, ты ведь любишь своих сестёр, но общая картина положительно острая, как бы кто не поранился в кровь. Только вот чья первой прольётся? Наверное, твоя. Первая любовь, осколками сердце бьётся, звенит и слёзы, плач и ворох вопросов, чувства пеплом на дно души ложатся и будто дышать сложно. Первая ошибка, только вот никак не последняя. Романы хорошему не научат, тебе об этом шесть голосов твердят. Не слышишь, но улыбаешься, обращая внимание на другое, картинка всё ещё не закончена. Может взять кисть в руки и дорисовать? Время течёт медленнее, как будто рекой шумной, а нет это первые ссоры лёд отношений трогают, бьют, может и наладится, может ты...
Никогда не оборачивайтесь назад... Там всё без изменений!
Влюбчивая, застенчивая, сердце уколами израненное. Поменять бы песнь да всё устраивает. По улице спешишь да в лица вглядываешься, провожающих взглядом мимо проходящие парочки и хочешь того же. Ах, Эмили, дорогая Эми, ты придумала себе сказку об идеальной любви и пытаешься воплотить её в жизнь. Твоя семья знает о ночах слезами наполненными, твоя семья не знает как помочь голубке крылья так старательно ломающей. Каков твой принц? Ах, если бы ты знала сама. Ты пропускаешь внешность сквозь пальцы, как песок, да всматриваешься в глаза, пытаясь усмотреть душу внутри, но... Но всё сходство внешним оказывается. Взгляд, привычки, какой-то жест и речь. Ты ловишь ветер, ты не можешь его поймать. Ты ищешь книжную историю, забыв, что в реальности её, увы, никак уж нет. Ты знаешь, Мили, знаешь ведь сама и улыбаешься после каждой песни плача, смеёшься и уверяешь, что всё будет хорошо. С улыбкой собираешься и убегаешь на работу, чтобы снова... Снова где-то за поворотом остановиться, чтобы снова сердце пропустило удар. Ты снова научилась сдерживать внезапно забившееся сердце, когда на улице за поворотом померещился знакомый силуэт. Не опускаешь глаза, когда на скамейке перед тобой целуется парочка. И больше никогда, никогда не ждешь, когда придут опоздавшие письма. Ты знаешь Эми, что они не придут. По-мартовски весенняя, смотря на небо сама ведь хочешь что-то поменять. Сжигаешь фотографии старые и готова уже выбросить дневник. Французский становится забытой игрушкой, Париж детской наивной мечтой. Ты упаковываешь чемоданы по пути выкидывая проблемы. Ты приняла решение да подняла возрастные рамки и нашла новое гнездо. Ты упрямишься и, кажется, впервые споришь с отцом. Тебя ждет новая история да квартира в центре Филадельфии. Ты уже знаешь, что там будет много света да цвета и никаких принцев на белом коне. Ты поменяла пластинку, но песни мелодию так и не смогла сменить. Просто попробуешь иначе и может крылья упрямицы укажут верный путь.
Отрицательные стороны: Влюбчивая, застенчивая.
Положительные стороны: Добрая, отзывчивая, ответственная.
Характер:
Знаешь самого себя до отвращения.
Стефан Цвейг.
В её белом мире не хватает тёмных красок и острых углов. Всё небесно-мягкое, всё как будто создано из облачных карт. На них белые линии, на них светлый, такой небесный фон. Она проводит по ним новые горизонты своих четырёх углов, слишком мягких, слишком дозволенных, потому что слишком любима. И в этом мире всё как-то слишком, что понимаешь перебор. Но как ей запретишь? И почему из этого не сложилась избалованность, почему не сошелся эгоизм? Выкинула, закрасила белым акрилом, одним ровным мазком. Создавая очередную картину из пастельных тонов. Они висят в твоей комнате в бежевых рамках, они не меняют общий узор. Ей это нравится, её это устраивает и... Она улыбается и смотрит куда-то вдаль, там за окном мир, там за окном горизонт и много новых красок. Она улыбается, не притворно и не сладко, зубная боль от её улыбки, увы, не грозит, улыбка легкая, мимолетнаяи не полная, один лишь намёк. И пойди пойми, чем вызванная, может новым спасенным щенком или тем вылеченным котенком, которого нашел новый дом. Она не боится царапин, синяков и слов. Всегда милая и добрая, всегда женственная и воспитанная. Из какого мира вы сбежали девушка? С каких книжных страниц спорхнули в наш мир? Ей бы хоть одну черную прядь, ей бы хоть пару шипов на тонком стебле. Эмили, и вовсе ты не соперницы, а больше достойных соперник и среди нежных лепестков стойкий цветок. Ты ведь веришь в лучшее, ты ведь видишь хорошее в каждом встречном и точно знаешь нужно лишь ждать после дождя неба чистого, укрываясь теплым пледом и вдыхая жасминовый чай. Ты какой-то образец добродетели, ты выпала из нормальности. У тебя свои история и свои чернила винтажных времен. У тебя тысячу причин и одно слово описывающее, ты просто не в состоянии объяснить. Привычка. Да, она привыкла жить так, чтобы люди, столкнувшись с ней, улыбнулись, а, общаясь с ней, стали чуточку счастливей. Самую малость, идеалистка или оптимистка, как тут разберешь. Но таково её мнение, а оно у неё есть и она будет твёрдо стоять на нём, не сдаваясь не на полутон. И это ведь её жизнь, так дайте прожить её так ей хочется, под её собственный венский вальс. Ведь всё будет хорошо. И даже вчерашние ошибки завтра пойдут нам на пользу. Ведь она привыкла так. Всё понимает, прекрасно и знает саму себя до отвращения, до точек, запятых и многоточия. Но перекроить, переписать не может. Саму себя не изменишь. Самой себе ведь не врешь. Просто меняешь пейзаж, так хочешь убежать, сбежать туда, где полным полно людей не знакомы и тебя не знающих и нет надоевших белых стен, на которые не ложатся новые краски. Ты рвешься в город, ты споришь и убегаешь за новыми тонами, чтобы расскрасить своё полотно, чтобы...
Любовь ломает мне кости, а я смеюсь.
Чарльз Буковски.
Просто жить как хочется. Днем помогать всем и во все, а вечером плакать по ночам из-за какого-нибудь парня. Ах, сердце перестань стучать так быстро, перестань замирать. Мили, влюбчива, так что впору самой себе кости ломать. Так, что все старые раны не проходят даже со временем, да и как пройдут, если открываешь утром глаза да вспоминаешь совершенную глупость, впору только смеяться ты и смеёшься. Знаешь, что среди улиц и поворотов совершишь или встретишь очередную "глупость". Влюбчивая и наивная, ищешь своего принца и даже не идеал. Застенчивая, признаться да никогда! Воздуха не хватает, тело замирает, легче промолчать. И слезы на подушки и всхлипы в ночи, глаза после ночи слез красные, а стоп сказать никак. Ты ищешь своё где-то вдали, безишь за тенями уходящими, а ведь руку всего-то протянуть надо, что рядом видеть иногда совсем не хочешь. Эмили - книжная воспитаница. Сраницы цветные, страницы зовут в свой мир, а у неё фантазия богатая, ярким полотном переливающаяся и живая. Романы, где любовь правит бал и где всегда happy end. Жаль, но у жизни иные правила и конец не спешит радовать. Ах, Эмили, Эмили, стань чуть серьёзней, но выбор резко иной. Ты не любишь это состояние: ждать как будто уже нечего, а всё равно ждёшь. Ты видишь в каждом новом увлечении отголоски своего Героя, те же глаза, та же улыбка или взгляд. Ты знаешь, всё прекрасно знаешь и сама себя ругаешь. Глазы слепы, пора искать сердцем, но оно уже сбилось с пути. И может быть было бы проще, если бы больше настойчивости, немного эгоизма и меньше страха, а ты просто умеешь любить, без преследования корыстных целей: любить так, как любили в детстве карусели. И это ломает, когда хочешь обнять, а чувствуешь выстрелы, это обрывает струны, расстраивает душу и вызывает желание сбежать домой. Но ты упрямая, самую малость, сама настраиваешь всё заново и вешаешь на стену новую картину, меняешь цветы в вазе. Там боярышник, белые цветы и ярко красные ягоды с зелеными цветами, будто кровь на снегу, будто твоя душа любовью исполосованная. Постоянно стоят у окна на подоконнике и с утра первый взгляд на них. Выкинуть бы эти цветы в окном и с сиренью смешать. А ты ведь не глупая и заменяешь одних на других, теперь твой взгляд смотрит исключительно на старших парней. Перечеркни всё это, Эмили! Выкинь из книги своей, читай не дамские романы, а детективы и дышать станет легче и любовь стальным обручем не сдавит грудь, не сделает из стебля очередной излом. Не можешь? Ты упаковала свои проблемы в старый мешок и улыбаешься, смеёшься и уже нашла новые. Ведь ты - это ты, а прочие роли заняты.
Имя и связь: Аста // есть у АМС
Пробный пост:
Кажется, меня удерживали в каком-то сонном состоянии -
Турист в просыпающемся мире, он никогда полностью на проснется.
Ни поцелуй, ни доброе слово не могли пробудить меня,
Пока я не осознала, что причиной этого был ты.
Джинни четырнадцать и она смахивает пыль со старых предметов, она уверенна в себе и она всё ещё верит, что он заметит, обратит внимание. Лишь стоит быть собой. Джинни солнечная девочка с острыми гранями и переливчатым смехом. У неё достаточно поклонников, у неё в сердце только одно. Она улыбается и прикрикивает на Кикимера. Ей ровно всё равно, она выражает своё мнение и тряпка выпадает из рук под звуки из шкатулки. Чёрная, тёмная, льющаяся тягучим потоком мелодия тянет к ней свои скрюченные пальцы, улыбается беззубым ртом и смотрит алыми огнями глаз. Она зовёт её в свой мир, она обещает подарить покой, сыплет словами, как галлеонами из пустого кошелька. Джинни улыбается и в памяти что-то будто щёлкает. Она ведь знает этот привкус метала, она ведь уже слышала эту предсмертную песнь. Музыка не останавливается, старый механизм на удивление живой. Только лица у всех в комнате каменные, взгляды пустые, а руки тянутся, а время замирает, время поворачивает назад. Джинни одиннадцать. Она солнечная девочка, у неё ярко-карие глаза и желание побыстрее попасть в Хогвартс. Хогвартс маняще сладкий, как будто мамин черничный пирог. Хогвартс мерцает огнями и она попадает на Гриффиндор. Она уже предвкушает новые знания, знакомства, лучшее время. Она ведь столько раз провожала братьев сюда. Девочка - солнце, девочка - цветок. Замирает, погибает, вянет в потоке этих дней, когда всем не до неё. Планы не сбываются, мечты рушатся, крошатся будто карточный дом. Ей хочется плакать, ей хочется схватиться за палочку и крушить всё кругом. Девочка - эмоция, девочка - молния и тетрадка чёрная. Почему бы не сделать из неё дневник? Почему бы не выплеснуть всю боль, всю злость съедающую, кислотой сжигающую. Её эмоции льются, её эмоции переливаются со словами с ответами. Его зовут Том, он поможет, он выслушает, он понимает её. Только он. Нити чёрные сплетаются будто кокон бабочки, перья белые чёрными становятся. Она не замечает, ей хорошо. Они не замечают, что она меняется и в школе прогремел гром. Девочка в мантию одетая, девочка шипящая. В её глазах тьма, в её словах шипы, в её руках оружие. Девочка мстит, она смеётся смехом изломанным. Слышишь это смерть идёт? Слышишь это солнце луной обращается. Ей это нравится, ей это претит, она извивается, она ломается. Джинни разбитая девочка, её глаза горят тёмные огнём, за её спиной шепчет планы мальчик Том. Она падшая, она испорченная, на её губах яд, в её сознании тьма и кто-то постоянно шепчет как будет лучше. За её спиной Серый Кардинал, а впереди её ждёт ад. Она этого не знает, она это понимает. Своим сердечком чувствует. Глаза закрываются, зеркальным коридором дорога оборачивается, подземельями откликается и шипением змеиным отвечает. Он говорит так надо, она приказывает убивать. Она выпускает демона и оставляет открытой для него дверь. Девочка - бабочка порхает вокруг огня, опаляет крылья и этим наслаждается, от этого песню лебединую поёт. Бабочка горит, девочка обратно бежит. Она знает, что руки опускаются и ломка начинается. Она сопротивляется, бьётся в истерике, рвёт на части мантии, бьёт предметы и пытается сжечь несчастную тетрадку. Почему никто не замечает? Почему никто не поможет? Никто не спасёт? Она связанная невидимыми путами, она марионетка невидимого короля, её тело больше не её, её сознание будто разделённое на части. Отражение - враг, отражение - не она. Оттуда на неё взирает кто-то другой. Она разбивает его на части, она ранит руки, она пачкает их в крови. Она мечется в клетке и сама пытается спасти. Девочка - птица пойманная. Джинни поломанная девочка из кривых углов, у неё руки в алой краске, что стекает будто кровь. Школа на склеп похожая, только группами, только со старостами. Занятие посещает, задания выполняет, а по ночам будто облик меняет. Птица певчая - птица хищная, она уже не знает которая из них настоящая она. Она сходит с ума. Она пытается порвать тетрадь, она забывает её, как друга предавшего, но потом с гордостью царицы простившей возвращается. Слова снова чёрными пятнами и аккуратным почерком в листы впитываются, а чудовище когти точит, а чудовище лапы тянет, чтобы порвать на части, грудную клетку раскрыть, рёбра переломать и сердце остановить, выпить с её кровью жизнь. Чудовище тянется, девочка замирает. Она не любит этот порочный танец, она не хочет смотреть в глаза родным и врать. Она окунает кисть в алую краску и выводит слова. Она чувствует себя будто искупавшейся в крови, она чувствует как нити души рвутся, обрываются. Ей хочется спастись. Ей не хочется слушать о жертвах. Ей не хочется быть царицей на съедение отданной, на откуп подаренной. Она стирает с рук алые пятна, раздирает кожу. Она плачет, плачет и сама себя ругает за глупость, но себе уже не принадлежит. Она чувствует как он рядом появляется, она слышит его дыхание, знает наизусть его слова и прикосновения. Его нет, а она чувствует. Она сходит с ума. Загибает пальцы на руках, считает жертв, как охотник пойманную дичь. Улыбается улыбкой острой, как нож, и приговаривает, что так им и надо. Она чувствует себя не уловимой, она проклинает преподавателей, что не поймали. Солнечная девочка с чёрными крыльями, с соженными и алыми пятнами на теле танцует на краю пропасти и радует короля. Солнечная девочка готовит бунт. Она обрывает нити осторожно. Она выкидывает проклятый дневник. Она выдыхает, чтобы снова сделать вдох и не может. Выдох, выдох и ещё один. Кардинал ухмыляется, Кардинал не ушёл. Девочка задыхается. Девочка не плачет, слёз уже нет. Джинни глупышка наивная, девочка золотым мальчиком спасенная, в её сердце разлом, её сердца ритм совершенно иной. Она сломалась, восстановлению не подлежит и Репаро на неё не подействует. Её вывернули на изнанку, ей перекрыли кислород. Её кости переломаны, в её венах яд, руки и ноги изогнуты не естественны, а в глазах смерть и боль. Она чувствует, как дыхание замирает, как прерывается. Она знает, что вот-вот наступит конец. Она молится, она молча кричит о спасении. Девочка не хочет умирать, но чувствует холод, чувствует влажный воздух подземелий и знает, что никто не найдёт. Так, что же сдаться теперь? Нет? Нет! Она рвётся, она пытается вырвать каждую крупицу своей юной жизни из чужих рук. Она затыкает уши, а руки не слушаются. Эта песня смерти в ней, она начертана рунами в сознании, девочка - солнце не забудет, запомнит и оборвёт. Она снова делает выдох, может быть последний, может ей только слышаться крики, голоса и Феникса зов. Может быть только сделать один вдох. На выдохе сделать вдох с зеленью чужих глаз встречаясь. Зверь наконец-то ушёл... Но девочка - птица не забудет. Джинни четырнадцать, она знает какова на вкус смерть. Джинни улыбается и не стоит стоять на её пути, определенно не стоит даже какой-то шкатулки из чёрного хрусталя с её песнями. Она тянет руки и резко захлопывает крышку опасной безделушки. Лица меняются, глаза оживают, гостиная наполняется шумом голосов, а она снова хватает за тряпку и спешит выйти вон. Джинни Уизли четырнадцать, у неё красива улыбка и солнечные блики в глазах, у неё душа в чёрно-белую полоску, тёмно-алая краска на руках и кривые изломы в шагах.